Дочь казанского предпринимателя о билете в Голливуд, особенностях кинематографической жизни и совместных съемках с дочерью Брюса Уиллиса
«В Лос-Анджелесе пробки хуже, чем в Москве. Час-полтора я еду до одних проб, еще столько же до других, поэтому больше трех проб за день пройти не удается. Иногда я просто, можно сказать, живу в машине», — рассказывает наша соотечественница Лия Шайдарова, которая строит свою кинокарьеру в Америке. Под каким именем она снимается там в фильмах, насколько в США комфортен съемочный процесс и какие ограничения имеет рабочая виза российского актера, она рассказала «БИЗНЕС Online».
Лия Шайдарова: «Я играла в маленьком театре в Англии, когда мне сказали: «А не хотите попробовать поучиться профессионально?» Фрагмент из пьесы «Архипелаг»
«ЕСЛИ БЫ НЕ АНГЛИЙСКИЙ ТЕАТР, Я НЕ ИЗБАВИЛАСЬ БЫ ОТ РУССКОГО АКЦЕНТА»
Я с 13 лет училась в Англии: сначала в пансионатах, затем в Лондонском университете на факультете истории искусств с уклоном на кино, поскольку всегда мечтала стать режиссером. Но судьба распорядилась иначе: меня позвали в очень авторитетную театральную школу — американскую Академию драматического искусства.
Я играла в маленьком театре в Англии, когда мне сказали: «А не хотите попробовать поучиться профессионально?» Один из педагогов увидел меня в спектакле, где я играла пацана-скинхеда. Видимо, он удивился, что у меня так хорошо получился мальчик. Этим, кстати, мне и нравится театр: там можно сыграть сильно отличающуюся от тебя роль.
В этом театре я начала играть со школы. Для меня это было больше как хобби, и я не думала, что актерство станет моей профессией. Мои родители, провожая меня в Англию, тоже вряд ли предполагали, что отправляют учиться на актрису. Они видели меня галеристом, работающим на аукционах искусства. В Казани я училась в первой художественной школе, где мне привили любовь к классическому искусству…
Кстати, если бы не английский театр, я не избавилась бы от русского акцента. Режиссер нам то и дело делал замечания: «Звучишь неправильно». Когда я переехала в Америку, возник вопрос уже американского акцента. Он дался мне сложнее, ведь мне было уже 22 года. Но, в конце концов, я разобралась и с ним.
Пока училась, сниматься было запрещено. Поэтому, приступив по окончании Академии к этому процессу, я даже пожалела: «Лучше бы я это сделала раньше!» Хотя 25 лет, а мне сейчас именно столько, прекрасный возраст для моей профессии.
К примеру, в одной из будущих ролей мне предстоит сыграть 17-летнюю девушку, которая находилась на домашнем обучении и теперь едет на выпускной встречаться с однокашниками. В другой картине — 27-летнюю ученую даму. По-другому одели, уложили волосы, нанесли макияж — и спокойно можно играть более возрастных героинь.
«Только за этот год я снялась в двух полнометражках и еще как минимум 15 короткометражных фильмах». Кадр из фильма «Ловиза»
«И МЕНЯ, МАЛЕНЬКУЮ ТАТАРОЧКУ, ВЗЯЛИ НА РОЛЬ РУССКОЙ НАТАШИ»
Тяжело найти агента по кино, когда ты его сам ищешь. В Лос-Анджелес приезжает просто бесконечное количество артистов со всего мира. Мне повезло: когда я окончила Академию, агент нашел меня сам. И понеслось: пробы, съемки…
Но прежде он решительно сказал мне: «Сокращаем твое имя. Ты же не хочешь, чтобы в каждую комнату, в которую ты заходила, первым делом думали: „Ага, русская“?» Это очень ограничивает в ролях. На любом кастинге просят назвать свое имя по буквам, и я начинала долгое перечисление … Даже когда мой агент подает заявку на роли онлайн, на кастинговых веб-сайтах тоже могут понять, что я из России и сделать вывод: «Американку сыграть не сможет». Сейчас я звучу как Liya Shay (Лия Шей).
Только за этот год я снялась в двух полнометражках и еще как минимум 15 короткометражных фильмах. Сначала это были фильмы для фестивалей художественного кино. Думаю, их название мало что скажет российскому читателю. Это кино не прокатное, для профи, чтобы режиссер мог показать себя.
Еще во время учебы преподаватели нам говорили: надо начинать с тех ролей, в которых ты будешь органичен. В моем случае это играть русскую. Одна из первых моих ролей в Голливуде и вправду была такой. На нее вообще-то искали актрису чисто русской внешности, такую высокую модель-блондинку. А в Лос-Анджелесе, надо сказать, много русских актрис. Одним словом, по параметрам я не подходила — внешность у меня, прямо скажем, не славянская, но им понравилась моя игра. И вот меня, маленькую татарочку, взяли на роль русской Наташи. Это фильм о том, как бандитская группировка пытается ограбить подпольное казино. Я — их ключ в общении с охранниками. Пришлось придумывать русский акцент, потому что после 12 лет жизни за границей он у меня уже не очень получался…
В другой полнометражке-детективе, где в главной роли снялась Руми Уилисс — дочка Деми Мур и Брюса Уиллиса — я играла репортера. Я знаю, что та же Анджелина Джоли, какую бы мелкую роль ты ни играл с ней в одной сцене, обязательно подойдет поздоровается, пожмет руку или даже обнимет. В этом фильме все актеры были приветливы и даже раздали свои визитки. Но не Руми. Видимо, если ты дочка настолько известных актеров, у тебя на это другой взгляд. Хотя однажды, когда я просто стояла на улице в районе Вест Голливуда, ко мне подошел познакомиться Джерард Батлер («Законопослушный гражданин», «Голая правда», «300 спартанцев») как совершенно обычный парень и назвался просто Джери. Фильм с Руми Уиллис должен выйти в прокат в 2018 году.
Еще я снималась с известным лос-анджелесским репером и актером Ганз Лозано в криминальном боевике «Jet Lag», дистрибьютером которого будет Amazon. В Америке многие фильмы сейчас даже не выпускают в прокат в кинотеатрах. Они выходят сразу на онлайн-платоформах: Amazon или Netflix, потому что большинство зрителей смотрят фильмы именно там.
Мне предстоят съемки в полнометражном фильме, который делается исключительно для просмотра онлайн. А именно на YouTube. Я знаю, что продюсеры набрали на роли известных блогеров, у каждого из которых по 5-10 миллионов подписчиков и будут ориентироваться на их аудиторию.
Также я буду сниматься в Нью-Йорке в телесериале «Сyberia». Это что-то вроде сериала HBO «Мир Дикого Запада»: там будут роботы, различные необыкновенные технологии будущего. Я уже снималась в одном подобном проекте. Во время съемок все эти футуристические декорации выглядят ненатурально и даже смешно, а на экране они предстают уже настолько правдоподобно, что сам удивляешься.
«РЕЖИССЕР УВИДЕЛ ВО МНЕ МОЛОДУЮ АНДЖЕЛИНУ ДЖОЛИ»
Предмет моей гордости: для еще одной роли меня выбрали из семи тысяч актеров. Фильм под названием «98» находится сейчас в постпродакшн (на монтаже — прим. ред.). Приятно, что я нашла эту роль сама, без агента.
Такой большой конкурс, в общем-то, редкость. Обычно кастинг-директоры идут к агентам: пять актеров возьмут тут, пять там и так могут набрать пару сотен. В этом случае подходящих персонажей тоже искали по всему Лос-Анджелесу.
Опять же: я играла не русскую, а американку. На пробах режиссер показал мне в телефоне фотографию Анджелины Джоли, когда ей было лет 18: «Узнаешь?». Говорю: «Да, это Джоли». А он вдруг: «Вы так похожи». Я уже тогда поняла, что, наверно, получу эту роль. Так и случилось. Правда, я после этого прошла еще три круга отбора.
«На пробах режиссер показал мне в телефоне фотографию Анджелины Джоли, когда ей было лет 18: «Узнаешь?». Говорю: «Да, это Джоли». А он вдруг: «Вы так похожи»
Моя любимая роль: по сюжету моя героиня приехала с мужем на Ямайку (мы снимали ее на студии) и он там начал ее избивать. В общем, несмотря на то, что я такая маленькая и хрупкая, меня по сюжету то колошматят, то насилуют. Откровенно говоря, когда ты 11 лет живешь один в чужой стране и привык сам за себя постоять, тяжело играть ранимых и беззащитных.
А самая трудная моя роль была в фильме, основанном на реальных событиях. Режиссер из индийской кинокомпании «Урбан Тадка» снимал его в Америке. Он попытался американизировать и саму историю. Ее сюжет такой: мать заставила сына изнасиловать свою сестру, чтобы доказать ему, что он не гомосексуалист. Я как раз и играла эту жертву насилия, которая потом забеременела и родила ребенка. Для этой роли я даже специально немного набрала вес, чтобы больше походить на мамочку. Сделать это в стране бургеров, пиц и чизкейков проще простого. После этого брат героини отправился на поиски себя. Увиделись они только через несколько лет. Он приходит к сестре, видит фотографии ребенка и начинает догадываться, что, возможно, это его сын. Моя героиня не решается ему об этом сказать. А наутро, когда она была готова это сделать, его уже не оказалось. Фильм заканчивается сценой отчаяния. Это просто эмоции, без слов. Мне пришлось просто рыдать от отчаяния. Я актриса: надо посмеюсь, надо поплачу — нет проблем. Для этого я слушаю определенную музыку или смотрю фотографии, которые вызывают у меня такие эмоции…
Тем не менее, эта финальная сцена, пожалуй, и стала самой сложной. Это были трудности технического плана. Мы снимали эту сцену не на студии, а в реальном доме. Только я разревусь, как возникает какой-то стук: дом же живет своей жизнью. И режиссер кричит: «Начинаем заново». Поэтому рыдать, а режиссер хотел, чтобы я реально плакала, приходилось много раз…
Казалось, режиссер и актер настолько близкие профессии. Они и работают вместе, но на самом деле это противоположности. На первом курсе преподаватели мне то и дело говорили: «Хватит себя режиссировать! Ты находишься по другую сторону камеры». Действительно, некий режиссерский голос во мне то и дело говорил: «Лия, это ты сделала не так». И преодолеть его было для меня самым трудным.
Иной режиссер предоставляет тебе определенную свободу и смотрит, что получается. Другой больше руководит твоими действиями.
Вообще у нас очень комфортные условия работы. В Америке прекрасный кинематографический профсоюз, которому мы хорошо платим. Да, график работы может быть тяжелый: 20 часов съемок кряду. Но за тобой бегают, присматривают, каждые шесть часов кормят. То есть все отлажено. Если, не дай Бог, будет что-то не так, ты можешь позвонить в профсоюз и он пришлет своего человека. Если жалобы подтвердятся, эту кинокомпанию могут просто забанить, поэтому никто рисковать не будет. В России далеко не все отлажено, но никто не привык жаловаться.
Каюсь: однажды я ненамеренно довела до слез гримершу, наносившую макияж. У меня была драматическая роль, где в том числе нужно было реветь. И вот я готовлюсь, «коплю» в себе слезы. Бросаю взгляд в зеркало и понимаю, что у меня неестественно черные брови. Оказалось, что гримерша потеряла коричневый карандаш. Я возмутилась. Мы по всем сумкам на площадке искали коричневый карандаш. Нашли у девушки-оператора.
Я до сих пор сожалею, что так произошло, потому что я очень позитивный человек. В Америке действует негласное правило: если у тебя плохая репутация, с тобой никто не будет работать. Актрис, которых за глаза называют стервами, потому что с ними невозможно работать на площадке, немало. И как бы ни желали поклонники видеть их на экране, их никто не спешит снимать.
«В Америке действует негласное правило: если у тебя плохая репутация, с тобой никто не будет работать». Кадр из фильма «Ванесса»
«СОБИРАЮСЬ ПОГЛОТИТЬ ВСЕ ПОНРАВИВШИЕСЯ РОЛИ ИЗ ПРЕДЛОЖЕННЫХ»
Я живу в Лос-Анджелесе. Воспринимаю его как вокзал: множество людей и все постоянно куда-то уезжают-приезжают. В то же время все очень дружелюбны. Мне там нравится. Но периодически, устав, я возвращаюсь в Казань. В родном городе подпитываюсь энергией и готова работать дальше. В этом плане мне очень помогает семья.
У меня много друзей-актеров примерно моего уровня. Есть даже такие звезды, которые уже лет с пяти снимаются в полнометражках, известных и в России. Все мы этим просто живем, но встречаясь, оставляем работу за порогом и общаемся как обычные люди.
Каждое воскресенье я хожу на джазовый вечер в любимое заведение, где завсегдатаи Леонардо Ди Каприо со своим давним другом Тоби Магуайром и Хлоей Морец («Пипец», «5-ая волна»)
Вообще Лос-Анджелес больше город телевидения. Режиссеры там сменяются по щелчку пальцев. Может быть так: один режиссер снимает один эпизод, другой режиссер — другой. И у них нет такой огромной влиятельности: на роль выбирают кастинговые режиссеры. Поэтому, если ты хочешь попасть в тот или иной проект, ты, в первую очередь, должен понравиться им. Этому способствует нетворкинг. То есть общение-общение-общение: премьеры, фестивали. Я постоянно езжу по фестивалям. Там, в том числе, знакомлюсь с продюсерами и режиссерами.
Я снимаю квартиру в Голливуде. Она двухкомнатная: кухня, зал, две спальни. Живу с соседкой. Она певица. У нас прекрасный художественный тандем.
Арендовать жилье удовольствие не из дешевых. Но я уже живу на свои заработанные деньги.
Гонорар зависит от того, как договорятся с продюсерами агенты. Например, та же Кристен Стюарт заработала три миллиона долларов за фильм «Белоснежка и и охотник», а потом снималась в так называемом инди-фильме (независимое кино) за 100 тысяч. В то же время профсоюзом установлены определенные рамки расценок: от минимальной до максимальной. Хотя, по большому счету, все зависит от проекта. Одна и та же кинокомпания за один день может заплатить минималку, а за другой дать максимальную цену. Например, в одном фильме мой дневной заработок составил 250 долларов: это низкий гонорар. А на следующий день за час озвучки уже 400 долларов: высокий.
Помимо съемок в кино, у меня был достаточно дорогой рекламный контракт для пива «Мiller lite». Стоимость назвать не могу: коммерческая тайна. Да и все киношные роли у меня главные или одни из главных. Я не оцениваю проект уровнем гонорара. Ближайшие десять лет собираюсь поглотить все понравившиеся роли из предложенных.
«Внешний вид очень важен для успеха в актерской карьере/ Мой комфортный вес 44 килограмма. Камера прибавляет два кило сверху»
Внешний вид очень важен для успеха в актерской карьере. Поэтому приходится тратиться и на стилиста-парикмахера, и на спортзалы. Мой комфортный вес 44 килограмма. Камера прибавляет два кило сверху.
Когда я переехала в Америку, мне еще нужно было найти правильного тренера.
Дело в том, что у меня были две операции на правую руку: я ее сломала, когда играла в театре. Споткнулась о декорационную дверь и прямо на сцене навернулась. Все подумали, что так задумано по сценарию. Я сказала тренеру: «Делайте что хотите, но приведите руку в нормальное состояние. Я хочу сниматься в таких ролях как Лара Крофт Анджелины Джоли в и мне нужна моя правая рука, чтобы держать автомат».
Есть специальная бесконтактная борьба для кино. Я ей занимаюсь уже в течение трех лет. Могу сражаться даже на мечах. Актерские драки это целое искусство. Прежде чем махать кулаками, ты должен отойти от партнера на определенное расстояние, чтобы, не дай Бог, не влепить кому-то по фейсу. Особенно если перед тобой известный актер.
Для какой-то роли я должна выглядеть красивой и сексуальной, а где-то наоборот, сыграть женщину в депрессии без всякого макияжа. Как в том индийском кино: вид у меня там был ужасный. Я хотела было чуть-чуть подзавить волосы, но режиссер категорично отрезал: «Нет».
Самые длительные съемки длились три недели. Выезжать куда-то не приходилось: нельзя по визе. Это миграционное ограничение очень сужает возможности для съемок. Американские подруги мне в шутку говорят: «Лиечка, если что…», намекая на то, что однополые браки в Америке разрешены.
Кстати, молодой человек у меня был русский. Мне с ним было комфортно, но он не очень хотел общаться с американцами. А мне папа с детства говорил: «Надеюсь, ты будешь человеком мира». Кажется, так и вышло. В основном, мои друзья молодые люди моего возраста из Малибу. Мы дружим уже на протяжении двух-трех лет. Когда-то они просто постучали ко мне в дверь: «У вас что, вечеринка? Музыка громко играет». Говорю: «Нет, но заходите». Я не могу представить, чтобы в России кто-то так просто постучался к кому-то в дверь на лестничной площадке. А американцы в этом плане очень открыты. Уже на следующий день они позвали нас с подругой кататься на серфе…
